НЕ СЧИТАЙТЕ СТУПЕНЕЙ, ЕСЛИ ИДЕТЕ ВВЕРХ


 

Одесса для москвичей - город теперь далекий и заграничный. Одессит остался тем же - воспитан на многолетних самобытных культурных традициях, насторожен по отношению ко всякому, кто пытается, придя со стороны, обучать его, одессита, разным искусствам и вообще хорошим манерам. Занятие это такое же неблагодарное, как посещение Тулы со своим самоваром или распространение в Самарканде альтернативных рецептов плова. Одесситы культурны по определению. Одесса – грандиозный площадной театр, начинающийся со знаменитого Привоза, где шекспировские страсти кипят при вечно поднятом занавесе. Вот в эту-то Одессу и позвали вдруг человека с «собственными пловом и самоваром» из самой Москвы, по которой у одесситов, с некоторых пор, стала развиваться так им не свойственная ностальгия.

Охота к перемене мест двигала Андреем Переваловым (Махлиным) издавна. Правнук сибирского таежного золотоискателя, он увидел свет в родовом доме на Партизанской улице Ачинска, что на берегу Чулыма, неподалеку от Красноярска. Окончив университет в Ташкенте, куда судьба забросила его родителей, и, получив диплом с квалификацией “история и психология”, он успел по молодости лет помотаться с экспедициями по горам Тянь-Шаня и пескам Кызыл-Кумов. Сеял “разумное, доброе, вечное” в малоплодородных почвах Крайнего Севера. А потом вдруг круто поменял свою жизнь, поступив на актерское отделение училища имени Щепкина. А может и не вдруг. Может, просто взыграли гены деда, который еще в двадцатых годах, будучи актером Ачинского драмтеатра, ездил с театральной труппой по Сибири, Уралу и Дальнему Востоку, имея грамоту, подписанную Дзержинским, где предписывалось всем военным, независимо от политической ориентации, беспрепятственно пропускать театр по своей территории. Ему прочили будущее классного актера в здании, расположившемся за спиной великого певца Замоскворечья. Но он бросился в омут (а может, в водопад) режиссуры, избрав себе в учители великого возмутителя театрального спокойствия и отца “взрослой дочери молодого человека” Анатолия Васильева.

Отягощенный знаниями и умениями, искренне и остро желающий делиться этим с другими, ступил Андрей Перевалов (Махлин) на “заграничную” одесскую землю. Может быть, первые занятия, проведенные Андреем Игоревичем с юными любителями театра из числа старшеклассников и только что завершивших обучение в школе в помещении одесского союза театральных деятелей, были только попыткой знакомства с жаждущей творчества небольшой группой молодежи. Может быть, не возникало еще в ту пору далеко идущих амбициозных планов и прожектов. Однако упомянутая группа молодежи быстро вошла во вкус сценической учебы и настойчиво попросила заезжего российского гостя остаться в Одессе и провести с ней серию тренингов.

Никто из власть имущих и деньгами обладающих не стоял за этим сомнительным предприятием. Никто, включая и самих учеников, не собирался платить будущему Мастеру за обучение. Да и не платил. Однако, в который раз опровергая чеховский тезис о том, что умные любят учиться, а дураки – учить, Андрей Игоревич все-таки ввязался в драку с судьбой. Пошарив по карманам, всерьез приехал в Одессу, снял комнату на Княжеской и стал работать над Буниным, как раз неподалеку того дома, где провел последние свои “окаянные дни” на родной земле великий классик.

К компании школьников и недавних выпускников присоединились несколько молодых актеров ТЮЗа и самодеятельных театров, а также две дипломированных актрисы из Москвы и Питера. Через 20 дней заинтересованная публика смогла лицезреть Рождественский концерт. Одесский СТД после просмотра отметил, что “он (Махлин) показал себя как режиссер профессиональный, виртуозно владеющий методикой современного драматического искусства, как режиссер энергичного и творческого мышления, как прекрасный организатор театра, способный работать в любых условиях, как человек самоотверженный и преданный искусству, как несомненный лидер”. Главный режиссер Одесского украинского музыкально-драматического театра им. В.Василько Игорь Равицкий тут же высказал пожелание, чтобы его актеры прошли тренинг у Махлина. А московский телеканал ТВ-6 не погнушался видеопленкой с записью этого концерта, дважды показав столичному зрителю, чем занимаются в далекой черноморской глуши.

По сути, тот давний бунинский спектакль стал точкой отсчета в истории театра Андрея Перевалова (Махлина), хотя в какой-либо поддержке вновь нарождающемуся творческому коллективу со стороны одесского СТД было отказано. Это уже несколько позднее пришло из Москвы письмо-рекомендация Анатолия Васильева. Это уже потом прочитавший письмо тогдашний мэр Одессы Эдуард Гурвиц отреагировал на него положительно, в результате чего театр получил государственную регистрацию в качестве “предприятия коммунальной собственности”. А пока что многие месяцы, плавно переходящие в годы, уходят на обивание порогов чиновных кабинетов.

Радужные перспективы профессионального тренинга с актерами украинского театра и создание в связи с этим экспериментальной актерской группы, “разбились о быт”. Нищие провинциальные драматические актеры, увы, вынуждены не совершенствовать свое профессиональное мастерство, а, выражаясь языком Привоза, искать, где бы «срубить бабки». Посему времени, ни на какие тренинги уже не остается. “Семеро смелых”, бывшие с Андреем Игоревичем все время его хождений по мукам и приемным, тоже не в состоянии были до бесконечности ожидать лучших времен. Он и сам не стал препятствовать тому, чтобы они смогли позаботиться о своей театральной карьере.

Уже окончательно “доедались” проданные Махлиным московская квартира и дачка в Подмосковье – все это время он работал на общественных началах. Официальный статус его театром был получен уже “посмертно”.

По мнению некоторых, нет ничего сверхъестественного в овладении творческой профессией. Неважно, можешь ли ты нарисовать дерево или дом с трубою, не говоря уже о человеческом торсе. Но стоит закрасить тебе черным фломастером геометрическую фигуру, и ты уже в Малевичи норовишь. Если ценой невероятных интеллектуальных усилий, ты сумел зарифмовать “меня” и “тебя”, титул лучшего поэта-песенника тебе обеспечен в любом хит-параде. Учиться ныне не особенно престижно. Итак, умные.

Но появились новые ученики, и Андреем Переваловым (Махлиным) овладела идея не просто создать новый театр, но Школу, где можно было бы обучать желающие дарования основам профессии. Ибо успех в любом деле достигается сочетанием способностей и квалификации. Принимая во внимания то, что, во-первых, Одесса – украинский город, во-вторых, она традиционно русскоязычна, логично было бы организовать у Черного моря заведение, которое было бы одновременно филиалом и киевских и московских театральных школ. Однако очарованного древним Киевом Андрея Игоревича в итоге ожидало легкое разочарование. Киевскому театральному не до филиалов – множество творческих и хозяйственных проблем вызывают головную боль у его руководства и без непрошеных Станиславских.

Зато многократные поездки в Москву, встречи с институтскими преподавателями и друзьями в столице увенчались успехом. В Одессу Андрей Игоревич возвращался, сжимая в руках две доверенности от руководителей московских вузов:  Щепкинского училища и Московского гуманитарного института телевидения и радиовещания на право подготовки условий для открытия филиалов этих вузов. Кроме официальных лиц, он заручился поддержкой известных деятелей культуры. Алла Демидова, Сергей Соловьев, Владимир Наумов дали свое согласие непосредственно участвовать в одесском проекте.

Не возникало мысли, зачем нужен еще один театр, еще один вуз. Ибо искусства не может быть много, как и образования. И чем просвещеннее и духовнее нация, тем все больше потребность у нее в одном и в другом. Пусть будет столько театров, сколько зрителей сможет заполнить их залы. Пусть учителей и школ будет столько, сколько  будет тех, кто с готовностью запишется к ним в ученики.

Однако в ответ на появившиеся рекламные объявления нового филиала началась необъявленная война.

“Свободная” местная пресса, еще недавно захлебывавшаяся от восторга по поводу махлинских начинаний, смело объявляет его авантюристом и жуликом, пытающимся залезть в карман несмышленым одесситам, жаждущим творчества. Остап Бендер, по мнению бойких тружеников пера, был жалким недорослем по сравнению с московским режиссером. Тогдашний украинский министр культуры и искусств шлет срочную депешу одесскому мэру, в которой выражает тревогу и настороженность по поводу попытки создания в южном городе филиала московских творческих вузов. Зачем, дескать, если своих выпускников из Киева и Харькова некуда девать. Просим принять меры. “Щепкинский” проректор, испугавшись неожиданного поворота событий, “легким движением руки” отбирает давешнюю доверенность: “Я вам ничего не давал”. А в Жовтневый РОВД Одессы поступает письмо “гражданина Иванова Ивана Ивановича” о корыстной заинтересованности А.Махлина в задуманном проекте. Школу последовательно изгоняют из нескольких снимаемых помещений.

Коллеги не отвернулись. Продолжали репетиции и тренинги. Ученики не разбежались. Упорно и порой тщетно стучали в двери высоких приемных и редакций газет с единственной целью – противостоять селевому потоку лжи. Из Москвы в прямом эфире одесского ТВ по телефону эмоционально говорила профессор Щепкинского училища Римма Гавриловна Солнцева: “Зная Махлина, я почти не сомневаюсь, что он доведет дело до конца. Потому что человек такой преданности искусству, такого увлечения искусством бывает сейчас очень редко. Он буквально влюблен в своих детей, он их обожает, он о них восторженно рассказывает, привозит фотографии. А клевета, она есть всегда. Клеветники всегда возникают, когда вдруг появляется оригинальный человек, когда он не похож на других и когда он одержим одной идеей, причем идеей прекрасной”.

…Была в свое время в сибирском Ачинске заслуженная учительница России Софья Васильевна Перевалова, преподававшая русскую словесность в одной из средних школ. Влюбленная в искусство и литературу, она сумела воспитать из числа своих учеников столь чувствительные к поэзии натуры, что когда в 1925 году пришло печальное известие о гибели Сергея Есенина, два мальчика из ее класса пытались броситься с моста в водоворотистый Чулым. Их - уберегли.

Не желает беречься ее внук Андрей Перевалов, навсегда вовлеченный в непредсказуемый и неблагодарный водоворот мира искусства.

Недоброжелателям не удалось при помощи подножек и болевых приемов, запрещенных в классической борьбе, одолеть соперника, не нарушающего правил. Он сумел перевести схватку в партер, а это для режиссера, согласитесь, не самая худшая позиция.

Неожиданно для Андрея Игоревича помощь пришла из Петербурга. Подписан договор с Петербургской Государственной Академией театрального искусства, согласно которому одесские студенты смогут одновременно обучаться и на заочном отделении Петербургской Академии и на дневном отделении в одесской Школе. Ректор Академии Л.Г.Сундстрем, обещает выделить бюджетные места для нескольких наиболее одаренных одесских студентов. Для остальных же обучение в престижном питерском вузе обойдется впятеро дешевле, чем для любого “нового иностранца”, пожелавшего там учиться. Так, возможно, Северная Пальмира станет спасительным кругом для молодых дарований Южной Пальмиры, которые сегодня остро нуждаются в продолжение культурных и образовательных связей с Россией. 

Весь период общения с Андреем Переваловым (Махлиным) и его Театром-школой меня не покидала странная аллюзия. На виртуальном экране – кадр из эйзенштейновского “Броненосца”. “Потемкинская” лестница с несущимся вниз возбужденным и агрессивным людским потоком. И хрупкая, беззащитная детская коляска, катящаяся..., но не вниз, а против движения. Не к гибели своей, затоптанная башмаками и сапогами зомбированной толпы, а вверх, насколько хватит ступеней.

 

Леонид Таратута,

спец. кор. «Новой газеты» в Украине